Вакханалия. Рождение

Летом я отдыхаю с друзьями.
Мы ходим в походы или просто «слоняемся по городу».
Мои родители часто пытались уговорить меня поехать с ними, но так как они ездят исключительно по дорогим курортам, то поехать с ними — значит обречь себя на несколько недель, а то и месяцев непролазной скуки.
Отдыхая с друзьями я получал от жизни все, что мне нужно: веселую компанию, пиво, травку и, что главное, девушек. В компании было много представительниц противоположного пола, но, к сожалению, это были или уже заякоренные до последней стадии шлюхи, которыми я в большинстве случаев брезгал, или такие, которые пренадлежалии конкретным членам нашей компании. Я бы тоже завел себе постоянную подружку, но моя склонность к разнообразию и агрессии не позволяла так поступить.
В общем-то, вся гадость из-за этого и произошла, периодически я подбивал нашу мужскую компанию, а это пять шесть челов постоянного состава, на ночную охоту за девушками.
И, судя по числу желающих, склонность к разнообразию и агрессии присуща не только мне. В тот вечер нас было всего четверо. Мы собрались в пустующем подвале, давно обжитом нами для подобных случаев. Я с Вовчиком пошел за жертвой.
Недалеко от того места был парк, и мы не раздумывая пошли туда.
Пройдясь по парку мы не нашли подходящих кандидатов и собрались было уходить, ведь уже темно и вряд ли кто долго в этом парке останется. По дороге решив купить пива. Мы свернули к ларьку, и тут, чудо, стояла та, которую мы так долго искали. Это была низенькая, боевого вида, девушка в кепке, курточке и широких штанах, на плече висела сумочка, а в руке она держала поводок, другой конец которой заканчивался немецкой овчаркой неблаговидной наружности. Не переглянувшись, мы прошли мимо, в сторону ближайшего здания.
Оказалось она пошла в тот парк, прогуливать собаку.
Свирепость собаки сомнению не поддавалась, видимо она-то и поддерживала храбрость девушки. Мы неспешно двинулись за ней, когда она, купив сигареты, направилась к парку. В парке она не спеша пошла по тропинкам, мы крались следом.
Когда мы подошли на близкое расстояние, собака зарычала. И вот, мы вышли из кустов, и нашему взгляду предстала грозная картина: рычащая собака и сверкающий в темноте шокер. Вовчик вытащил из кармана газовый балончик, полученный от одной из предыдущих жертв и, особо не утруждаясь, обезвредил собаку и ее не в меру уверенную хозяйку.
Девушка согнулась, хныча и пытаясь стереть из глаз едкую перцовую смесь, собака сделала тоже самое. Вовчик подошел к тихо скулящей собаке и, вынув из кармана бритву полоснул ей по горлу бедного животного.
Основным преимуществом ловцов было то, что мы могли попробовать добычу до того, как принесем ее в подвал. Но Вовчик, почему-то настоял на обратном. Когда мы вернулись к повалу девушка уже перестала сопротивляться. Я собственно не понимал, зачем я был нужен, нес девки Вовчик. И мы зашли в подвал.
Дерьмовая все-таки ночь была, нас тогда взяли, в подвале была засада. Слава богу у меня богатые родители, и вышел я на пятый день моего пребывания в КПЗ.
С тех пор я ездил с родителями на курорты.
Но моя сущность никуда не делась и я еще проявил себя.
Тем летом мы поехали на Украину, в Евпаторию. Я всячески выражал свое недовольство, и никогда не ходил на море с родителями, и они меня перестали донимать. Так как мы остановились не в санатории, а в каком то частном VIP-отеле, каждое утро приходила убираться горничная, но так как я в это время спал, в мою комнату никто не входил. Тем утром я проснулся рано и сразу поплелся в душ. Вернувшись, я обнаружил, что сердобольная консьержка уже пылесосит мою комнату. Это была молоденькая смуглая девушка в классическом, черном, платье горничной, как я его понимаю. Она была новенькая, и судя по тому, как усердно и быстро она делала работу, она пыталась убрать до мего выхода из ванной.

 — А вас не учили стучаться, говорю я.
 — Я на вас начальству пожалуюсь, на двери же ясная табличка «не беспокоить».
 — Я уже заканчиваю, испуганным голосом, пролепетала она и кинулась заправлять постель.

Она нагнулась и начала расправлять одеяло. Я подошел сзади и сильно толкнул ее сзади.
Она с вкриком упала на кровать, а я придавил ее своим телом и начал задирать ее юбку.
Она не сказала ни слова, только безуспешно пыталась меня сбросить.
Я задрал ей юбку до пояса, и одним рывком ноги стянул с нее трусы. Она попыталась выполсти из-под меня, схватившись за край кровати, но я схватил ее руки и заломил их за спину. Рядом на стуле лежали мои вещи, я быстро одной рукой вытянул из штанов ремень и затянул его на запястьях, дико брыкающейся девушки. Коленом я протиснулся между ее ног и широко раздвинул их. Взяв подушку, я подпихнул ее под ее зад. Я был уже на пределе, схватив ее за волосы я приставил свой перенапряженный орган к ее анусу, и со всей силы вдавил его внутрь. Мне было достаточно больно, судя по тому как взвыла моя жертва ей было гораздо брльнее. Но тот напор с каким я вдавил свой поршень не прошел даром, что то порвалось и член всухую вошел внутрь. Я совершал фрикции все с наростающими темпами, не обращая внимания на боль (сухого проникновения). Горничная уже не ревела, а шипела при каждом толчке. Я долбал ее уже целую вечность, к тому времени когда кончил. Боль смешалась с оргазмом и то что родилось во мне в тот миг нельзя описать словами, я понял ради чего живу — боль — это жизнь. Я слез с нее и пошел в ваную, помывшись, я развязал ей руки и приказал сменить, пропитавшуюся насквозь кровью подушку и другое пастельное беле. Она кое как сползла с кровати и стараясь не смотреть мне в глаза, сильно хромая, принялась за работу.

 — И ты лучше помалкивай, если хочешь на работе остаться сказал ей я.

В лучшем расположении духа я пошел к морю.
Так для меня началась новая жизнь, другому человеку показавшаяся бы кошмаром, но я был рад этому.