Наказание развратника

– Алик!
– Да, папа.

– Иди – ка сюда!Покажи мне свою ногу, что это у тебя за странные носки?
Сердце мальчишки замерло. Идиот!Он забыл надеть носки поверх Этого. Но деваться некуда.

– Вот...
– Что?!Я не верю своим глазам!А ну, снимай штаны!
– Пап...
– Быстро!
Дрожащие руки справляются с ремнём, расстёгивают пуговицу и джинсы медленно ползут вниз. Это так приятно – чувствовать как грубая ткань трётся об нежный нейлон колготок, ощущать эту мягкую прохладу, но...
– Ублюдок!
Резкий голос возвращает его в реальность
– Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты не смел напяливать на себя эти тряпки!Говорил?
– Да, папа...
– Что – да?!
– Говорил...
– А ты что сделал?
– Напялил...
– Громче!
– Напялил!
– Урод!Ну, ничего, сейчас я тебя самого напялю так, что ты сидеть не сможешь, не то что всякую дрянь на себя тащить. Ложись!
Повелительный жест в сторону дивана и в руках отца появляется ремень.
– Жопой кверху!
– Папа, не надо...
В голосе мальчишки слёзы.
– Я больше не буду...
– Конечно, не будешь!После того, что я сейчас с тобой сделаю, ты вообще ничего на свою блядскую жопу одеть не сможешь. Ложись, кому говорю!
– Папа...
– Что, сучка, не хочешь?
– Нееет...

Парень уже чуть не плачет.

– Ладно, я дам тебе шанс.
Но за твою жопу придётся платить твоему рту. Готов?
– Да, папа...
– На колени!
Алик опускается на колени и видит, как отцовские руки кладут ремень и начинают расстёгивать штаны. Не может быть!Сколько раз, лёжа в кровати он представлял себе этот момент. Неужели сейчас.. ? И правда, штаны с трусами уже спущены, а под ними...
Уже наполовину вставший, красиво оплетённый венами, с багровой головкой, член отца приближается к его лицу.
– Раз ты одеваешся не как мужчина, а как блядь, то и обращаться с тобой надо как с блядью. Соси, сука!
И член тычется в детские губы М – м – м – м, как вкусно!Как здорово!Наяву это гораздо лучше, чем в фантазиях. Теперь, главное – не подавать вид, что это совершенно не похоже на наказание. Но... Язычок сам собой начинает скользить по стволу, щекотать и облизывать яички, губы гладят и целуют головку, и вот уже, под доносящийся сверху стон, член отца взрывается мощной белой струёй, большая часть которой жадно проглатывается, а остальное растекается по детскому лицу.
– Ах ты, сучка!Да ведь тебе это нравится, а?Отвечай!
– Да, папа...
– Что – да?
– Нравится...
– Шлюха!Соска дешёвая!Так тебе всё это в кайф!Ах ты...
!
И сильная рука хватает его за шею и одним движением бросает на диван. Хлесь!Удар ремня обжигает мальчишеские ягодицы. Хлесь!
– Ай!
Хлесь!
– Папа, не надо!
– Надо!
Хлесь – хлесь – хлесь...
– Папочка!

Хлесь!
– Что – папочка?
Хлесь – хлесь...
– Больно!
Хлесь!
– Конечно, больно!
Хлесь – хлесь – хлесь...

– Я больше не буду!
Хлесь!
– Конечно, не будешь!
Хлесь – хлесь – хлесь – хлесь...
Наконец, удары прекращают сыпаться и отец смотрит на вздрагивающую спину своего сына. Он смотрит на его выпуклую попку, только что им исполосованную, и чувствует, как в нём начинает просыпаться странное желание.

– А ну...
И сильные руки хватают детское тело и ставят его раком.
Палец зачерпывает из стоящей на столе баночки вазелин, одним движением смазывают детское очко, и...
– Ай!
Головка раздвигает сфинктер, и член отца устремляется в горящую после порки попу его сына.
– Папа, ты что?!
– – Молчать, шлюха!Ты теперь будешь моей сучкой, понятно?
Шлёп – шлёп – – шлёпают яйца по попе, шлёп – шлёп – – меняется жизнь ребёнка, шлёп – шлёп – – в такт движениям отец начинает шлёпать сына ладонью по ягодицам, шлёп – шлёп – – шлепки всё силнее, шлёп – шлёп, шлёп – шлёп...